Когда́ мне бы́ло лет шесть и́ли шесть с полови́ной, я соверше́нно не знал, кем же я в конце́ концо́в бу́ду на э́том све́те. Мне все лю́ди вокру́г о́чень нра́вились и все рабо́ты то́же. У меня́ тогда́ в голове́ была́ ужа́сная пу́таница, я был како́й-то расте́рянный и ника́к не мог то́лком реши́ть, за что же мне принима́ться.
То я хоте́л быть астроно́мом, чтоб не спать по ноча́м и наблюда́ть в телеско́п далёкие си́ние звёзды, а то я мечта́л стать капита́ном да́льнего пла́вания и посети́ть далёкий Сингапу́р, и купи́ть себе́ там заба́вную обезья́нку. А то мне хоте́лось преврати́ться в машини́ста метро́ и ходи́ть в фо́рменной фура́жке и крича́ть то́лстым го́лосом :
– Го-о-то́в!
И́ли у меня́ разгора́лся аппети́т вы́учиться на тако́го худо́жника, кото́рый рису́ет на у́личном асфа́льте бе́лые поло́ски для мча́щихся маши́н. А то мне каза́лось, что непло́хо бы стать отва́жным путеше́ственником и переплы́ть все океа́ны, пита́ясь одно́й то́лько сыро́й ры́бой.
А на друго́й день мне уже приспи́чило стать боксёром, потому́ что я уви́дел в телеви́зоре ро́зыгрыш пе́рвенства Евро́пы по бо́ксу. Как о́ни молоти́ли друг дру́га! А пото́м показа́ли их трениро́вку, и тут они́ колоти́ли уже́ тяжёлую ко́жаную «гру́шу» – тако́й продолгова́тый тяжёлый мяч, по нему́ на́до бить и́зо всех сил, что́бы развива́ть в себе́ си́лу уда́ра. И так нагляде́лся на всё э́то, что то́же реши́л стать са́мым си́льным челове́ком во дворе́.

Я сказа́л па́пе:
– Па́па, купи́ мне гру́шу!
Он сказа́л:
– Сейча́с янва́рь, груш нет. Съешь пока́ морко́вку.
Я рассмея́лся:
– Нет, па́па, не таку́ю! Ты, пожа́луйста, купи́ мне обыкнове́нную ко́жаную боксёрскую гру́шу!
– А тебе́ заче́м? – сказа́л па́па.
– Тренирова́ться, – сказа́л я. – Потому́ что я бу́ду боксёром.
– Ско́лько же сто́ит така́я гру́ша? – поинтересова́лся па́па.
– Пустяки́ каки́е-нибудь, – сказа́л я. – Рубле́й де́сять и́ли пятьдеся́т.
– Перебе́йся ка́к-нибудь без гру́ши. Ничего́ с тобо́й не случи́тся.
И он пошёл на рабо́ту.

А я на него́ оби́делся за то, что он мне отказа́л. И ма́ма сра́зу же заме́тила, что я оби́делся, и то́тчас сказа́ла:
– Я, ка́жется, что́-то приду́мала.
И она́ наклони́лась и вы́тащила из-под дива́на большу́ю корзи́нку; в неё бы́ли сло́жены ста́рые игру́шки, в кото́рые я уже́ не игра́л. Потому́ что я уже́ вы́рос и о́сенью мне должны́ бы́ли купи́ть шко́льную фо́рму и карту́з с блестя́щим козырько́м.
Ма́ма ста́ла копа́ться в э́той корзи́нке, и, пока́ она́ копа́лась, я ви́дел мой ста́рый трамва́йчик без колёс, ду́дку, волчо́к, обры́вок па́руса от ло́дки и мно́го ещё ра́зного игру́шечного ути́ля. И вдруг ма́ма доста́ла со дна корзи́нки здорову́щего плю́шевого Ми́шку. Она́ бро́сила мне его́ на дива́н и сказа́ла:
– Вот. Это тот са́мый, что тебе́ тётя Ми́ла подари́ла. Тебе́ тогда́ два го́да испо́лнилось. Хоро́ший Ми́шка, отли́чный. Погляди́, живо́т како́й то́лстый. Чем не гру́ша? Ещё лу́чше! И покупа́ть не на́до. Дава́й трениру́йся. Начина́й.
И тут её позва́ли к телефо́ну, и она́ вы́шла в коридо́р.

А я о́чень обра́довался, что ма́ма так здо́рово приду́мала. И я устро́ил Ми́шку поудо́бнее на дива́не, что́бы мне сподру́чней бы́ло об него́ тренирова́ться и развива́ть в себе́ си́лу уда́ра.
Он сиде́л пе́редо мной тако́й шокола́дный, и у него́ бы́ли ра́зные глаза́: оди́н его́ со́бственный – жёлтый, стекля́нный, а друго́й большо́й бе́лый – из пу́говицы. Ми́шка дово́льно ве́село смотре́л на меня́ свои́ми ра́зными глаза́ми, а о́бе руки́ по́днял кве́рху, как бу́дто шути́л, что он уже́ зара́нее сдаётся…
И я вот так посмотре́л на него́ и вдруг вспо́мнил, как давны́м-давно́ я с э́тим Ми́шкой ни на мину́ту не расстава́лся, повсю́ду таска́л его́ за собо́й, и сажа́л его́ за стол ря́дом с собо́й обе́дать, и корми́л его́ с ло́жки, и у него́ така́я заба́вная мо́рдочка станови́лась, когда́ я его́ че́м-нибудь перема́зывал, пря́мо как жива́я, и я его́ спать с собо́й укла́дывал, и шепта́л ему́ ра́зные ска́зки пря́мо в твёрденькие у́шки, и я его́ люби́л тогда́, люби́л всей душо́й, я за него́ тогда́ жизнь бы отда́л. И вот он сиди́т сейча́с на дива́не, мой бы́вший са́мый лу́чший друг, настоя́щий друг де́тства. Вот он сиди́т, смеётся ра́зными глаза́ми, а я хочу́ тренирова́ть об него́ си́лу уда́ра…
– Ты что? – сказа́ла ма́ма – она́ уже́ верну́лась из коридо́ра. – Что с тобо́й?
А я не знал, что со мной, я до́лго молча́л и отверну́лся от ма́мы, что́бы она́ по го́лосу не догада́лась, что со мной, и я задра́л го́лову к потолку́, что́бы слёзы вкати́лись в меня́ обра́тно, и пото́м, когда́ я скрепи́лся немно́го, я сказа́л:
– Ты о чём, ма́ма? Со мной ничего́… Про́сто я разду́мал. Про́сто я никогда́ не бу́ду боксёром.

О каких профессиях и занятиях мечтал мальчик? Отметьте НЕ правильный ответ.
Астроном.
Боксёр.
Капитан.
Художник.
Машинист.
Путешественник.

Почему мальчик захотел заниматься боксом?

Он решил стать боксёром.

Он мечтал стать чемпионом Европы по боксу.

Он захотел научиться драться, чтобы стать самым сильным.

Почему папа отказался покупать мальчику боксёрскую грушу?

Потому что у мальчика был большой плюшевый мишка.

Потому что он не понял, о какой груше идёт речь.

Потому что груша дорого стоила.

Какого цвета были глаза у Мишки?

Белые, как две пуговки.

Шоколадные.

Разные. Один белый, другой коричневый.

Мальчик не стал тренироваться на Мишке, потому что…

на Мишке неудобно было отрабатывать силу удара.

он не хотел, чтобы мама видела, как он бьёт мишку.

не хотел обижать своего старого друга.